– Угу, чудовище, – подсказываю я и, взяв Лильку в охапку, бегу в глубь острова.
Знаки, опутывающие Гварда, набухли чернотой, словно нарывы. Под запекшейся кровью еле различалась пульсация иероглифов. Внезапно все они разом лопнули, брызнув темной жидкостью. Брызги, точно живые, устремились к бороздам на полу, оставляя после себя чистую поверхность каменной напольной плитки.
Оглушительный рев ударил по барабанным перепонкам. От звука аж вздрогнуло здание. Из улочки вылетело изломанное человекоподобное тело, грохнувшееся на черепицу. Зеленый огонь в огромных глазах затухает, кожаная безрукавка на спине искромсана в клочья. Голова загнута под неестественным углом. Похоже, шея и позвоночник сломаны. Работа зверомастера? Кого же еще!
Дедушка Тланс напоминал истерично хохочущего маньяка, и инстинкт самосохранения верещал, требуя немедленно сваливать из пещеры, прихватив сестренку. Да кто же мне даст свалить-то! Ноги ватные, удивляюсь, как стоять могу, в голове гудит от жреческого смеха, будто череп превратился в колокол. Если гудит и грохочет лишь в нашем сознании, то телепатическая мощь жреца колоссальна. Фокусы Сларка рядом не валялись. Вот оно, различие в уровне.
– Ты мне «успокойся» говоришь? Когда ты завтракать будешь, одеваться? Были бы здесь папа с мамой – они бы тебе устроили!
В общем, Трехлунье – мир множества народов. Тролли из всех рас самые отчаянные. Они лучшие на полуострове охотники, потому правила маскировки мы соблюдали неукоснительно. Готовили еду на костерке в шалаше, тихо разговаривали, на берег сходили редко.