– Это значит, Герман Густавович, что мы с господином Гинцбургом готовы поручиться своим именем в благонадежности вашего предприятия, – опередил еврейского банкира Штиглиц. Судя по выражению лица управляющего Госбанка, разговором он был весьма недоволен. – Кто же иначе рискнет доверить капитал на строительство хоть чего-нибудь в дикой Сибири?
Эмиссара с вещами забрали из тюремного замка и поместили в камеру временного содержания полицейского управления. Там ссыльного осмотрел врач и объявил, что у заключенного скорее всего тиф, на основании чего революционеру будто бы требуется карантин. Все личные вещи у Серно-Соловьевича забрали. И тут же обнаружили документы, о которых предупреждал поляк-информатор.
Без азарта сыграли еще несколько партий. Почти все выиграл купец. Роман Андреевич размышлял о чем-то, и игра, похоже, его уже раздражала. Я подумывал о том, как бы потактичнее отговориться и отправиться искать Карину. В конце концов я ведь только ради нее и явился в клуб. Покер – это, конечно, тоже хорошо, но хотелось годовщину отпраздновать, расслабиться, отдохнуть, а какой за игрой отдых?
Шляхетскую часть заговорщиков поддерживали бунтовщики, успевшие скрыться от возмездия в Австрии. В приготовленных к пересылке в Иркутск письмах прямо говорилось, что капитаны английских кораблей, стоящих у причалов портов Китая, готовы взять бежавших с каторги борцов за Великую Польшу. А Австрия предоставит им гражданство, убежище и кое-какое оружие для продолжения борьбы.
– Вот именно об этом я вам, ваше величество, и говорила, – пробубнила Елена Павловна из-под украшенной кружевами перчатки.
Потанин снова кланяется и тянется подкрутить лихой казачий ус, скрывая улыбку.