Он бедный аж но дёрнулся весь, эти слова он постоянно повторял для меня.
- Что это? Моя галлюцинация, или реальный образ, заключённый в камень. Как перешёл из каменного забвения в живое состояние. Кто он вообще! И молчит гад, ни черта не говорит, я спрашивал. Спокойно с ним, легко на душе, ничего не беспокоит, совсем. Эй пёсик ты как, тебе спать не пора, а то меня уже вырубает. Надо укладываться.
Потом, надо найти, то чем можно разжигать огонь. Чувствую себя древним человеком, но трением добывать огонь что-то не хочется.
- Так, а вот засыпать тут, не стоит. Пока бобик до завтра, я домой.
Хэрн помялся, помычал, что-то про себя, потом просто развёл руки в стороны. Ага, чтобы блохастого великим не называть. Вот это мыслитель, как вывернулся нечета мне дураку, ведь бобик теперь меня совсем заездит.
И я тут опешил, вот же Хэрн, и Мартина научил крылатым словечкам. Надо за языком следить уж больно наша речь от общей речи отличаться будет, а это след для грамотного разумного, а нам оно надо. Стоит с ними об этом поговорить. Но не сёйчас. Вон полы входа пришли в движение и на пороге появился стройный изящный силуэт, и в то же мгновение раздался резкий глухой звук удара, удивлённый всхлип, и тело гвардёйца медленно сползло Мартину под ноги.