— Мы гуляли, — ответила Илли, — и ты никогда не угадаешь, где. Только не хмурься так… это очень безопасное место… и я его люблю.
— Илли… прости, пожалуйста… я невольно заставила тебя вспомнить самые тяжелые моменты твоей жизни. Поверь… я не нарочно. А ты снова права. Не стоит он ни моих слез, ни обид, ни мести. Что у вас произошло этой ночью?
Но Ингирд сердцем разгадал главное, если бы она не думала о нем, то никогда не сказала бы про утро, не дала бы никакой надежды. И раз не все еще потеряно окончательно, он сумеет вернуть все, без чего его жизнь враз оказалось пустой и пресной.
— А на рынках орехи, урюк и гранат не продаются? — поинтересовалась Лира, сидевшая с другой стороны от сестры, — и зеркала.
— Вот она и кинула семенам в его желудке немного силы… чтоб хватило прорасти, — вздохнула магиня, — ему‑то самому прямого вреда она причинить не может… противно ей такое, они же созидатели.
— Встань, старейшина, — сухо объявила Апраксия, — садись на скамью. И вы все садитесь, все равно уйти вам нельзя. Раз он просит, чтоб судили в своем доме, исполним это желание.