– Стой! – остановил девушку крик баронета, и она разглядела, что дозорные машут каким-то флажком.
Не успели долгожданные пассажиры занять свои места, как баркас немедленно снялся с якоря и поднял паруса, капитан, как видно, надеялся, что с попутным ветром нагонит пару бесплодно потерянных в ожидании дней.
– Догадываюсь, – суховато отозвалась сеньорита. – У меня вечером мысли были заняты совсем другим, вот и не хватило сообразительности понять, куда вы все отправитесь, выйдя отсюда.
Она ловко что-то намазывала и рисовала на лице Иллиры, потом собрала ее волосы под тугую шапочку фасона «чулок» и промазала по краю чем-то прохладным.
– До свидания… – прижавшись щекой к стеклу и поливая его слезами, шептала девушка, а в зеркале стремительно гас чужой день, сменяясь чернотой полуночного окна.
– Папа говорит… заговорщики – это такая особая категория людей… – чуть слышно пробормотала Илли, зябко передернув плечами, – вроде изобретателей. Им не столько нужна власть, сколько победа в трудной борьбе, доказательство собственной значимости и исключительности. Они как злые дети… играют в увлекательную для себя игру, не обращая внимания, что доставляют страдания и горе другим. В моем мире такие любознательные гении походя изобрели такое оружие… которое одним взрывом уничтожило большой город… много больший, чем ваша столица. И такие люди всегда найдут лазейку, не через зеркала, так через подземный ход, или пролезут обманом, нацепив иллюзию. А вот ходящие после того, как поживут под властью колдуна, не могут лечить и творить. Потому и вымирают постепенно, как мамонты.