– Все, особенно почему они сразу, как прибыли, выпили яд.
«А ведь можно его устранить», – вдруг пришла в голову девушки новая мысль, и сеньорита принялась ее тщательно обдумывать, стараясь не упустить даже мельчайшей детали своего нового плана.
– У каждого дома зов свой, – равнодушно пожала плечами Юниза, – но когда пойдет изображение, я помогу, потяну немного. Только потом нужно будет поесть хорошенько и отдохнуть…
Ну и что с этим безумцем делать? Нужно немедленно остановить… причем так, чтобы он сам напрочь отказался от этой мысли и никогда не захотел больше про нее вспоминать. И пусть ему будет больно… ей и самой будет больно ничуть не меньше… но зато он останется жить. Будет носиться как угорелый на своем глянцевом скакуне, бесшабашно рубить бандитов, пить по утрам молоко… и никогда не станет вспоминать про так недолго прослужившего у него секретаря. Зато не повиснет в галереях дворца еще один портрет в тяжелой раме с траурными виньетками по углам и не придется ее величеству несколько лет носить темно-фиолетовые похоронные вуали.
– Хилер, – вспомнила сеньорита: раз Бенгальд не дал другого, сойдет и это.
– Откуда… – Третий принц понял, что попал как новичок и рассердился: – Я хотел спросить – ты уверена?