Но ситуация там коренным образом изменилась.
В 1093 году умер великий князь Всеволод, и над Русью нависла угроза междоусобицы: следовало ожидать, что сын покойного Владимир Мономах и сын старшего из Ярославичей князь Святополк Изяславич сцепятся в схватке за престол. Половцы к тому времени уже очень хорошо разбирались в тонкостях династических взаимоотношений Рюриковичей и рассчитывали хорошо поживиться в ходе назревавшей смуты. Составился новый союз орд во главе с ханом Тугорканом.
За тысячу лет до того, как последний русский венценосец Николай II был убит взбунтовавшимися подданными, та же участь постигла первого русского монарха Игоря (мы знаем, что за Олегом династическая традиция «августейшего» статуса не признает). История российской монархии началась с цареубийства, им же и завершилась.
Он первым из северных князей понял вещь, которая, кажется, никому раньше не приходила в голову: править русской землей нужно не из капризного Киева, а из собственной вотчины – так будет надежней.
А теперь давайте пройдем по канве событий еще раз, чтобы получить ответы на возникающие по ходу чтения вопросы и привести версию «Повести» в соответствие с другими историческими источниками.
Были, однако, и специфические, сугубо русские факторы, под воздействием которых процесс феодальной раздробленности, общий для всех или почти всех средневековых держав, происходил у нас в особенно острой форме.