Тогда заговорщики стали выламывать двери. Князь кинулся за мечом. Несмотря на возраст, он был могуч и не раз в сражениях отбивался от многочисленных врагов. Но Анбал заранее выкрал оружие. Когда дверь рухнула и убийцы накинулись на князя, он защищался голыми руками. Даже с безоружным Боголюбским справиться было нелегко. Одного врага он сшиб с ног, другого в полумраке ранили собственные товарищи. Наконец под градом ударов князь упал.
Перечислять все смуты, вызванные князьями-изгоями, я не буду – получится очень длинно и однообразно, но о нескольких, оставивших самый заметный след в истории, рассказать стоит.
По примеру «Гориславича» черниговцы призвали на помощь половцев, которые охотно откликнулись. Очень скоро на Руси установился тот же хаос, который существовал до Мономаха: князья вступали в непрочные союзы, нарушали «крестные целования», вечно перемещались из удела в удел; простые люди терпели лишения, разорялись, гибли от сабель половцев и «черных клобуков» (да и русских мечей), попадали в рабство.
В родо-племенном обществе письменных законов не существовало, каждый князек или местный старейшина вершил суд, руководствуясь обычаями или – если мог себе это позволить – собственной прихотью. Главным инструментом восстановления справедливости и воздаяния за преступления была кровная месть, что делало слабые семьи беззащитными, а сильные – агрессивными.
Обменяв руку царевны на приобщение Киева к своей церкви, Константинополь не добился политического подчинения Руси, но включил ее в зону своего духовного влияния. Позднее, когда империя пришла в упадок и вовсе исчезла, Россия стала центром православного мира, жившего и развивавшегося не по европейскому, а по собственному пути. В идеологии «собственного пути», сформировавшейся примерно тогда же, когда перестала существовать Византия, есть свои плюсы и свои минусы. Мы еще не раз будем касаться этой темы.