Сын Мстислава Владимировича, столь любимого новгородцами, Всеволод Мстиславич, не пользовался в городе популярностью. Как выразился Костомаров, «характер у новгородцев отличался живостью и изменчивостью». В 1136 году они восстали и, сказав: «Ты посиди у нас, пока мы поищем себе другого князя», поместили Всеволода вместе со всей семьей под арест. Продержали князя в заточении несколько недель, а потом прогнали вон, обвинив в том, что он «не блюдет смердов», то есть плохо заботится о простых людях.
Несмотря на «тучность» и «влажность желудков», скифы отлично владели воинским искусством. В бою были храбры и предприимчивы, метко разили врагов отравленными стрелами, пленных ослепляли и обращали в рабство, с убитых сдирали кожу, а из черепов делали чаши (эта скверная традиция, общая для многих кочевых племен, будет практиковаться в черноморских степях и тысячу с лишним лет спустя).
Началась война, в которой у Ростиславичей, казалось, нет никаких шансов на победу. Братья и не пытались выйти в поле. Они бросили Киев и разбежались: Рюрик Ростиславич заперся в Белгороде, Мстислав Ростиславич в Вышгороде, а Давыд Ростиславич отправился за помощью к галицкому князю Ярославу Осмомыслу, давно враждовавшему с Боголюбским.
Суздальская Русь несомненно отняла бы первенство у Киева намного раньше, если бы Долгорукий взял курс на независимость, а не тщился во что бы то ни стало править из Киева всей прежней Мономаховой державой. В то время это было уже совершенно невозможно.
Лишь разделив земли между своими отпрысками и обеспечив преемственность власти, Святослав с войском отправляется обратно на Дунай.