Мирный договор 945 г. с Византией оказался менее выгоден, чем, видимо, рассчитывал Игорь. Он позвал с собой печенегов и пришлых варягов, но полученных от императора даров не хватило, чтобы расплатиться с союзниками. От печенегов князь отделался, пустив их грабить болгар, но с викингами пришлось труднее. Есть предположение, что их отрядом командовал Свенельд (то, что этот воевода не принадлежал к числу киевской аристократии, можно заключить по отсутствию его имени в тексте договора, где перечислено множество русских «мужей»). Летопись говорит, что Свенельду в вознаграждение было дано право собрать дань с уличей и древлян. Этим и объясняется недовольство Игоревой дружины, которая почувствовала себя обделенной: «Отроци Свенделжи изоделеся суть оружьем и порты, а мы нази».
Дело в том, что титул кагана, передававшийся по наследству, считался у хазар VII–VIII веков священным, но при этом верховный правитель обладал лишь номинальной властью. Он был полубожественным существом, представителем сверхъестественных сил и не смел загрязняться земными заботами. При восшествии на престол кагана слегка придушивали шелковым шнурком и задавали ему сакральные вопросы, на которые бедняга отвечал в полубессознательном состоянии. Эти ответы воспринимались как голос бога. Когда со страной происходили несчастья – неудачная война, мор или голод, – в этом винили кагана и убивали его, сажая на трон следующего. Лицезреть «правителя» могли всего несколько приближенных. Фактически он был не монархом, а верховным жрецом или, вернее, идолом.
Довольно неожиданно выглядит брак Анны Ярославны с французским королем Генрихом Первым. Здесь, впрочем, политические интересы большой роли не играли – Русь находилась слишком далеко от Франции. Король посватался к дочери Киевского правителя не от хорошей жизни: католическая церковь тогда запрещала браки с родственниками вплоть до седьмого колена, что чрезвычайно осложняло для европейских принцев поиск невест, поскольку все знатные семейства находились в той или иной степени родства. Отец Генриха король Роберт Благочестивый был отлучен от церкви за женитьбу на четвероюродной сестре и в конце концов расторг этот союз вопреки своему желанию. Беря в супруги принцессу из отдаленного царства, Генрих мог не опасаться подобных неприятностей. Чем руководствовался Ярослав, отдавая дочь монарху малоинтересной для Киева страны, сказать трудно, но французскому посольству, в котором участвовали два епископа, каким-то образом удалось заручиться согласием великого князя. Анна после долгого путешествия добралась до противоположного конца Европы, где стала супругой, а затем и матерью короля, так что в жилах всех последующих Капетингов текла кровь Ярослава Мудрого. (Примечательно, что русская принцесса поразила французов своей грамотностью – в тогдашней Европе читать и писать умели почти исключительно представители духовного сословия, а уж женщинам подобная ученость вообще была не свойственна).
Княжич пожелал жениться на простолюдинке, пленившей его красой и умом. Олег на это, как ни странно, согласился и в знак особенного расположения даже пожаловал невесту своим именем, после чего новонареченная Ольга «оставила легкое весло малой ладьи своей, чтобы взяться впоследствии за кормило государственное» (Муравьев).
Равенство, правовое государство с единым для всех законом – идея «европейская». Для «азиатской» модели важнее прочность иерархии, в которой более высокое положение означает и больший набор личных прав. Плюсы первой модели очевидны. Плюсы второй – в высокой прочности при потрясениях.