Я уже отпустил половину очереди, когда позвонил Роман.
Роман уставился на попугая. На лице его появилось давешнее выражение, словно его только что осенила необычайная идея. Володя Почкин отпустил Дрозда и сказал: «Вот так штука, попугай!» Грубый Корнеев немедленно протянул руку, чтобы схватить попугая поперёк туловища, но попугай вырвался, и Корнеев схватил его за хвост.
— Посмотрим, что с ним будет завтра, — сказал Роман.
— Как это не на месте? — обиделся я. День сегодня выдался хлопотливый, и я всё позабыл.
— Вот об этом я и хотел сказать. Мы редко говорим о Янусе, мы слишком уважаем его. А ведь наверняка каждый из нас замечал за ним хоть одну какую-нибудь странность.
Корнеев отпихнул Дрозда и снова посадил попугая на весы. Попугай взъерошился и растопырил крылья.