Наступил вечер, дикари зажгли тысячи факелов и продолжали натиск на славян. Эта неистовая и единая в своем порыве масса постоянно двигалась, перемешивалась, нападала и отступала, обтекая поле боя со всех сторон. То, что происходило с самуса, не было боевой яростью или еще каким-то подобным проявлением их стремления уничтожить незваных гостей. Прошедшие сквозь жесточайшую войну романцы такого и представить себе не могли. Самуса, выкрикивающие имя своего бога-демона, рвались вперед не с целью победить, а с желанием умереть. Это пугало не только Симеона, впервые участвовавшего в подобном сражении, но и седых ветеранов из его когорты. Что-то не от мира людей завладело душами дикарей и гнало их на смерть.
Начальник отдела информационной борьбы — подполковник Илья Степанов.
— Ах да, мне тут историю занимательную рассказали. Была одна держава лет с десяток назад — Республика Митанобу, по описаниям — вылитые японские самураи, только с ядерной дубинкой. Фронт подошел к соседнему с ними миру, и они решили стоять до конца. Несколько лет держали оборону, а когда прорывы латать стало нечем, то бахнули так, что никому мало не показалось. В ответ на это эльфы открыли фронт и не пропустили ни одного беженца с той планеты. Всех, кто находился вне родного мира, отловили и отдали бибизьянам. Гориллоиды, соответственно, не пощадили никого. Теперь там выжженный мир, в котором нет ни эльфов, ни гориллоидов, ни людей.
— Ваше сиятельство, — подал голос один из ученых. — Время. На активацию полчаса. Если нет, то следующий раз только через полгода.
С тех пор, а прошло без малого двести лет, заведение это называется трактир Бахуса. Ну, а каждый дворянин, приехавший в столицу, считает своим долгом посетить это место, дабы крепко выпить и вспомнить героев. Кроме того, возник обычай давать детям при рождении два имени: одно церковное, а второе родовое. Со временем исчезла инквизиция, точнее сказать, затаилась в недрах церкви, которая все же уцелела. Хотя церковь и не играла больше такой роли в жизни государства, как прежде, но память людская о тех временах была жива.