Я молча кивнул, не желая расстраивать старика подробностями.
Я даже обрадовался, что скоро со всеми этими полетами будет покончено и появится хоть какое-то постоянство. Жить в чужих домах, постоянно кушать приготовленную неизвестными руками еду – то еще удовольствие. За свои двадцать лет мне не часто приходилось уезжать из дома и, хотя в мечтах мне хотелось побывать всюду, реальные путешествия заставляли меня немного нервничать. Мне было неуютно спать в незнакомых местах. Чувство временности и собственной чужеродности в таких местах вызывали тоску. А может быть, это и была начинавшаяся ностальгия?
– Что ж, Геннадий Иваныч успел мне шепнуть, что ваши, Сережа, прогнозы сбываются с необыкновенной точностью. Проверим вас в деле. Когда вы можете приступить?
Я кивнул, потому что это было понятно даже Захару.
Захар слушал, сидя к Расселу вполоборота, и я видел по его мятущемуся взгляду, как желание возразить борется в нем со здравым смыслом. Он понимал, что Чарли не должен знать о наших истинных целях.
К концу восемьдесят пятого года средняя доходность по нашим сделкам превысила отметку в сорок процентов. Кроме того, Чарли нашел где-то пару представительного вида агентов, занявшихся продажей нашей программы (в немножко обрезанном варианте). Пользуясь своими старыми связями, предприимчивые дядьки наладили продажу детища лаборатории Бойда. В первый же месяц они сбыли около пятидесяти экземпляров, вызвав у Эндрю несказанное удивление.