В Лондоне наши пути разошлись. Её самолет отправлялся в Монреаль на пару часов раньше моего.
– Мужественный человек, я бы так не смог, – успел вставить Павлов.
– Чикагская пицца на тонком тесте, две колы. Бон аппетит.
– А как они узнают, сколько это – половина?
– У тебя, Георгий, поразительная память. И она никогда тебе не изменяет. – Воронов усмехнулся. – А это, товарищи, мой старинный знакомец по… разным делам – Павлов Георгий Сергеевич. Прошу любить и жаловать.
– Привет, чуваки! – В правой руке у него был пломбир в стаканчике, немного уже подтекающий. По руке извивалась молочная дорожка, которую Васька периодически слизывал.