Изотов сидел на узкой скамье у открытой калитки.
Ленька, пережевывая кильку, кивнул, получил у Захара три пятерки и скрылся за скрипнувшей дверью.
В этот момент скрипнул ключ в замке, и в дом вернулась Юля.
Мы опять кивнули, соглашаясь с ним – сами примерно о том самом и думали.
– Да какой из меня комсомолец? Где вы видели комсомольцев, орудующих на валютных биржах?
Накануне нашего приезда ему исполнилось пятьдесят пять лет, был он одинок: недавно похоронил жену, а сын погиб во Вьетнаме в последний год пребывания там американцев. Еще где-то в Сиэтле жила старшая дочь, но отношения с ней испортились по причине сильных политических разногласий. Все дело в том, что раньше Батт жил в Нью-Йорке, держал небольшой бар на двадцать третьей улице и был коммунистом. Да и как не быть коммунистом, если над твоим заведением находится штаб-квартира американской коммунистической партии, а за столами в баре постоянно сидит десяток-другой идейных борцов с капиталом? Вот и Сэмюэль Батт проникся учением товарища Маркса и даже когда-то давно был лично знаком с Гасом Холлом – главой коммунистов США! А теперь время от времени оказывал содействие старым единомышленникам.