– А деньги? Пятьдесят миллионов – это не шутка.
– Понимаешь, Зак, если бы мы радели о какой-нибудь Польше или Болгарии, я бы так и сказал: пусть народ суетиться сам, а мы только будем завозить в страну прибыльный бизнес. Но мы говорим о другой стране. О стране с обширными территориями, которые нужно осваивать, в которые нужно вкладывать деньги. Представь, что там такой же оголтелый капитализм, как здесь? Кто полезет в Красноярский край искать никель, ванадий и прочие железяки? Кому это нужно будет? Частной компании? Чем такие издержки на инфраструктуру нести, она лучше купит готовый рудник в Африке или Китае. А то вон при случае и наши кубинские друзья, тоже очень богатые никелем, будут рады лишнему доллару.
– Помяни мое слово, Сардж, что-то назревает у комми, – говорил Батт, сидя перед вечерними новостями по NBC, что начинались сразу после «Санта-Барбары». – Этот молодой выскочка так бодро взялся за работу, что того и гляди чего-нибудь натворит!
– Вот видишь, – отреагировал на мой смех Захар, – тебе самому смешно. Что толку от всех этих наработок, если реализовать их будет негде?
– Офигеть, – это были первые слова Захара, произнесенные на гостеприимной кубинской земле. – Как жить-то в такой жаре?
– Когда это? – опешил я от несправедливого обвинения.