Теперь, когда он был совсем близко, я увидел, что ничего особенного в нем нет – дед и дед. Довольно невзрачный. Седой, лицо круглое, высокий – на полголовы выше Воронова, тяжелый – под центнер. А в остальном – никаких особых примет. Надень на него орденские колодки, несколько медалей, поставь в группу ветеранов войны и нипочем не найдешь никаких отличий. Разве что, одет он был с иголочки: свежая рубашка, одноцветный серый галстук, ладный темный костюм в такую жару с едва выглядывающими из рукавов белыми манжетами. Особенно я поразился туфлям – черные, ладные, блестящие и несомненно очень дорогие – я таких и не видел никогда. Выглядел он еще большим франтом, чем Изотов.