– Это хорошо, что вы такие решительные. Проверил я твои слова, Сережа. Все так и случилось. Людей жалко в Североморске. Что ж ты не сказал? Ладно, чего уж теперь. Будем считать, что первую проверку вы прошли. – Он двинулся к дому по каменной дорожке. – Чего стоим? Пошли, поговорим с Иванычем. Ворота прикройте там!
Похороны Рассела были торжественными и печальными.
Вслед за ним мы пошли по засыпанной мелким мраморным отсевом – почти песком – дорожке, оставляя мелькнувший в просветах деревьев дом по правую руку.
– Над твердью голубой есть город золотой. С прозрачными воротами. И с яркою звездой. А в городе том сад. Все травы да цветы. Гуляют там животные невиданной красы. Одно как желтый огнегривый лев, другое – вол, исполненный очей, с ними золотой орел небесный, чей так светел взор не-за-бы-ва-е-мый.
На балконе, нисколько не стесняясь своей наготы, делала гимнастику совершенно голая, чернявая кубинка. Нет, она вовсе не была негритянкой или мулаткой – она была брюнеткой того жгуче-испанского типа, что может иметь только одно имя – Кармен.
– Отлично! – Вскричал Майцев. – Мы, значит, будем тут горбатиться, а они там свои антиалкогольные программы принимать, вырубать виноградники, гробить бюджет и отбирать у нас честно заработанное? Неужели там непонятно, что нельзя резать курицу с золотыми яйцами?