– Не похож я на Санчо, – надулся Майцев, – он был толстый и на осле. А я тощий как… селедка балтийская и без… даже без собаки. Я же как лучше хотел.
Фамилия Павлов мне не говорила ни о чем. Я знал много людей с такой фамилией – не самой редкой в России: расстрелянного в 41-ом военачальника, знаменитого физиолога, сержанта, оборонявшего дом в Сталинграде, последний премьер-министр СССР тоже носил такую фамилию. Только звали его как-то иначе. А как – я не помнил.
– Точно – вся Европа – от Португалии до Финляндии. И бывший соцлагерь тоже там же окажется – все эти Венгрии-Польши-Румынии-Болгарии. Из наших – Литва, Латвия, Эстония. И Украина будет туда же лезть и Грузия. Вся Европа за исключением нескольких стран, что и сейчас сильны лица не общим выраженьем – Швейцария, Норвегия, Исландия. И за спиной этих структур постоянно будет висеть тень США.
Косясь на меня, Сомова вышла из комнаты и загремела посудой, зажурчала водой где-то на кухне.
– Откуда, Захар? Ты же у нас гуру от бизнеса, не я.
– В десяточку! – Похвалил я Захара. – Только если я пытаюсь изменить будущее, то каким-то образом меняется и моя память о будущем. Вот такая хитрая штука.