Корзина вышла увесистой — килограммов на семь-восемь и своим весом гарантировала мне хорошее развлечение.
Я положил перед ним на стол распечатку телефонного разговора между Мостом и Алексом Озенбергом. Самого телефонного разговора никогда не происходило, но Луиджи посчитал, что мне легче будет уговорить Мильке на деятельное сотрудничество, если в его руках появится хоть какое-нибудь доказательство сговора банкиров. Важно лишь, чтобы оно выглядело так, как должно было бы выглядеть настоящее. И меня даже не мучила совесть — ведь этот еще несостоявшийся разговор, или очень похожий на него, обязательно произошел бы через неделю-другую.
— Слушай, а вот эта мисс О'Лири — она как вообще?
— Ты говорил что-то о тридцати-сорока миллиардах марок?
"Я вас всех любил" — такие слова говорил в свое оправдание реальный Эрих Мильке на судебном процессе.
— Мне жаль, Зак. Но это будет лучший выход.