Демонстративно отвернувшись от разинувших рты солидных дядек, я принялся читать принесенную с собой газету.
Что-то новенькое. В последние годы только и слышны со всех сторон оды и гимны безграничной глобализации.
— Сущие пустяки, герр Эдгар, — ответил я. — Всего лишь очень хочу сделать вас богатым.
Берлин бурлил. На каждом перекрестке собирались люди, что-то скандировали, таскали за собой транспаранты, флаги, картонки с лозунгами и радовались непонятно чему. Они сбросили власть политиканов и добровольно собирались подставить шеи под банкирское ярмо — ну разве не повод для ликования? Зато свобода! Энергия масс выплеснулась на улицы и ощутимо давила на немногочисленных случайных зрителей, увлекая их за собой в людской водоворот. Кажется, никто не понимал, что происходит, но всем хотелось принять в событии посильное участие. Всюду виднелись микроавтобусы с логотипами немецких, французских, итальянских телекомпаний. Они следовали за караванами строительной техники, кучковались возле немецких министерств, особенно много их собралось в центре — у Бранденбургских ворот, где образовался какой-то стихийный митинг.
Это, надо полагать, "баба с возу — кобыле легче" в специфичных условиях.
— Я так понимаю, что если бы ваш Александр к вам прислушивался, то сейчас его можно было бы уже не искать?