Я тоже усадил Олесю в «тойоту» и сам залез в кабину грузовичка. Денек обещал быть хлопотным…
Олеся тоже показала ей свое, и девушки довольно рассмеялись.
– Вова, ты чего? Что стряслось? – встревоженно поинтересовалась Элис.
Я налил в стеклянную кружку охлажденного чая, подал жене. Налил себе, взял тарелку с печеньем, уселся на скамью и поставил ее между нами. Какое-то время мы просто хрустели печеньем, пили чай и качались, глядя на звезды над горами.
Потом меня вместе с грузовиком вызвала Олеся. Заявила, что поскольку ждет от меня дом, то желает обеспечить в нем уют, и начала с помощью грузчиков заваливать опустевший кузов разобранной мебелью в упаковках.
Мокрая как мышь женщина устало опустилась на грязную землю. К ней кинулся сын, обнял ее за плечи. Тогда женщина обняла его и потихоньку подошедшую дочь и немного так посидела. А потом встала, подошла к опасливо попятившемуся Малику, который прижимал к царапинам марлевый тампон.