— Тысячи лет до изобретения микроскопа никто не видел микробов. Их тоже не было?
Устроитель-Хлестаков встал на подножку, сверкающий «Руссо-Балт» медленно покатился, и, приветственно помахивая гостям, устроитель стал совершать круг почета по дорожкам сада. Ряженые ведьмы и черти припустили за машиной, вихляясь и размахивая руками. Попыхивая трубкой, неторопливо прошел навстречу этой процессии двойник Сталина. Возле Мартина и Раздолбая снова почтительно склонился официант с подносом, уставленным бокалами.
— Конечно, есть, — отозвался внутренний голос.
— Ну, между врачом и массажистом есть разница.
Утром следующего дня, облачившись во фрак ресторанного виолончелиста, Раздолбай сервировал завтрак в замызганном подъезде панельной пятиэтажки в Задвинье. Над головой у него билась в предсмертных вспышках умирающая лампа дневного света, за спиной было написано «Толянас — пидорюгас», а где-то наверху просыпалась любимая девушка.
— Любой художник и хороший художник — большая разница, — сказала Диана так назидательно, словно по умолчанию относила его к «любым».