Вход в театр им преградили двое громил, железобетонные груди которых обтягивали черные куртки с надписями «security».
Раздолбай схватил Диану за руку, поймав себя на том, что дотрагивается до нее впервые, и потащил за собой. Она уперлась, и гладкие подошвы босоножек поехали по каменным плитам пола.
— Долго вас пришлось ждать, — с подчеркнутой вежливостью обратился к Раздолбаю мужчина. — Я уже грешным делом думал сам себе чаю налить.
«Что толку расшибаться перед ней клоуном, если она думает об Андрее? — подумал он. — Сейчас она со мной, но он вернется, и все будет кончено».
— Что такое? Что я сделал? — залопотал водитель.
— Никто меня никуда не заманивал, просто пообщались. Я ему наш случай рассказал, он мне рассказал с войны много случаев. Он работал хирургом в полевом госпитале, через это стал верующим, потом священником. Как так, говорит, попадает снаряд в окоп, всех в фарш, а один с легкой контузией? И именно у этого одного в кармане молитва «Живый в помощи вышнего» на листочке.