— А мне сейчас, по-твоему, не тяжело? — спросил Раздолбай, не веря, что после объятий и поцелуев можно быть такой безразличной.
— Что ж это творится-то? — посетовал Раздолбай, приглашая к разговору водителя, чтобы выведать его мнение.
Мама жарила у плиты оладья с яблоками. Дядя Володя уехал на работу, и момент для разговора был подходящим.
Он легонько коснулся пальцами ее запястья. Если бы она сберегла это касание, он, возможно, стал бы настраиваться «не быть джентльменом», но она отодвинула свою руку.
— Едем в Шереметьево и точка, — отрезал Раздолбай.
— Мартин, ты дикий король! — восхищенно прокричал Раздолбай, когда самолет вырулил на взлетную полосу и турбины неудержимо потащили его вперед.