— Ладно, пойдем, — пробурчал Валера, но Мартин решил иначе. Он свил в кольцо гирлянду пластмассовых цветов, водрузил получившийся венок на голову и вскарабкался на стол, перебросив край белой простыни через плечо на манер тоги.
— Имеет, но ты ведь придумал это, и мы знаем, что никакой высокоразвитой цивилизации нет.
«Ты что, дурак? — отчетливо спросил вдруг внутренний голос.
— Ну, вы-то хоть меня вперед себя пропустите, — жалобно попросил мужичок Раздолбая, — у меня ведь талон. На похороны я лечу, отец у меня в Риге умер.
В голосе Мартина звучало предостережение, но Раздолбаю хотелось узнать от него как можно больше. Он признавал, что приятель лучше приспособился к новой жизни, и ему казалось, что, выпытав у него все до донышка, он и сам сможет чувствовать себя комфортнее в соленой воде.
Обедать они поехали в «Макдоналдс» — оазис чистоты и ярких красок, новейший московский аттракцион, в который уже больше года ломилась многометровая очередь. Стоять пришлось бы около часа, но Раздолбай показал себя пронырой и за пять рублей купил в очереди два места возле самого входа. Ушлые пареньки с внешностью отчисленных пэтэушников давно превратили эту очередь в источник заработка, внедряя в нее «засланных казачков», постоянно переходивших из конца в начало. Взяв за правило забавлять Диану байками обо всем подряд, Раздолбай рассказал о первых месяцах работы ресторана, когда очередь была в три раза длиннее и загибалась вокруг сквера. Тогда все спешили попробовать настоящие американские гамбургеры, считая, что долго фирменный уровень не продержится. Говорили — гамбургеры кончатся, и хваленый «Макдоналдс» станет кормить обычными столовскими котлетами, вложенными в разрезанную булочку за три копейки. Но время шло, гамбургеры не кончались, и ажиотаж убавился — длиннее ста метров очередь бывала только по выходным, когда люди шли целыми семьями.