— Мне так нравилось ею все поджигать, что на труде я подпалил однокласснику сзади халат. Трудовик зажигалку забрал, в дневнике написал: «За грубое нарушение дисциплины — 1. Зажигалкой „Ронсон“ поджигал халат Суслову».
Слово «номенклатурный» Мартин вставлял в речь так же часто, как слова «дикий», «дико» или «совершенно дико», и Раздолбай решил наконец выяснить, что это значит.
— Доброе утро, Бог! — хотел сказать Раздолбай, проснувшись на следующий день, но постеснялся. Вчерашняя эйфория скукожилась за время сна, и в существовании высших сил он уже сомневался.
«Я ему такую картину нарисую, что у него трубка выпадет!» — восторженно думал Раздолбай.
Начав с мольбы о помощи, Раздолбай сам не заметил, как заговорил со своим внутренним Богом, будто с близким другом. Метания от веры к неверию надоели ему, и он хотел раз и навсегда объясниться. Отдав мольбе столько сил и совершив два поступка против своих естественных желаний, он чувствовал себя вправе рассчитывать на помощь и заранее знал, что если не улетит, то окончательно решит, что никакой высшей силы не существует, прежние случаи ее вмешательства — совпадения и обращаться к Богу — наивный самообман.
Мартин поднялся из-за стола и кивнул своему товарищу-крепышу.