К родителям Раздолбай наведался, когда пришло время записать несколько кассет. Запах лака уже выветрился, но он все равно изобразил приступ астмы и напоказ подышал перед мамой из ингалятора.
Это замечание стало последней каплей в чаше недовольства собой, копившей мутные воды в раздолбайском сердце, и поток самоуничижения смял его душевное равновесие. Вдруг он осознал, что на всех своих новых друзей ему приходится смотреть снизу вверх. Миша был фанатичным служителем музыки, которым он восхищался; рижанин Андрей — опытным ловеласом, на которого он мечтал быть похожим; Мартин и Валера знали о жизни столько, что казались ему втрое старше, а шалопай Сергей мало того что жонглировал дорогими вещами, как мячиками, так еще оказался любим красивой заботливой девушкой.
— Я тебе зачем-то звоню, потому что ты зачем-то дала мне свой телефон.
И Раздолбай достал из-под кровати календарь, нарочито держа его за уголок двумя пальцами, как вопиющую мерзость.
— А-а! — понимающе закивал Мартин. — Ты веришь в историю про сына Бога, родившегося от земной девы, который совершил много хороших дел, воскресил мертвого, был предан, принял мученическую смерть и вознесся? Я правильно понимаю?