— А что ты дюдюську-бебяську включаешь, губки выпячиваешь? Сам не понимаешь, что ли?
Он проводил ее в комнату и усадил в единственное кресло, рядом с которым примостился на тумбочке лопоухий телефон, метко прозванный заводом-изготовителем «Чебурашкой».
— Дома слушать можно, — объяснил сконфуженный Бадин, — а дискотека — публичное место, и там запускать нельзя.
— Ты чего, дурак, что ли? — возмутился Барсук. — Они бы нас потопили на фиг! Отбиваться надо.
Ему не нравилось играть в игру, в которой он все время чувствовал себя проигравшим, потому что не понимал правил.
Охлаждая щеки ладонями, Раздолбай направился обратно на кухню. По пути он незаметно отпер входную дверь, чтобы в случае агрессивного поведения заплывшей к нему в дом Мурены ломануться на площадку и задать стрекача по лестнице. Сергей Вадимович как ни в чем не бывало снова листал журнал.