— Ты не рад, что это было? — вопросом ответила Диана и, подняв руки над головой, прокрутилась перед ним в своем черном белье, словно балерина. У Раздолбая захватило дух, но он чувствовал, что принадлежавшая ему только что красота теперь запретна.
Сдавать была очередь Раздолбая. Раскидав карты на троих, он отложил две штуки на середину стола в прикуп.
— Вспомни, как ты мечтал «склеить настоящую модель», — безжалостно говорил голос. — Смотри теперь, как «Фантом» сгорает фантомом, и знай, что если не напишешь «Тройку», так же сгорит все в твоей жизни, включая мечты о «моделях-конях», которыми ты грезишь сейчас.
— Можешь эту тягомотину сразу в окно выкинуть, без милиции, — снова пошутил Раздолбай.
— Подожди, мама, ты серьезно, что ли? Посмотри, в чем я?! В марлевом сарафане и босоножках!
— С Афганистаном опоздали уже, Михаил Трофимыч, выводят наш контингент, — напомнил краснолицый полковник, похожий на краба с этикетки дефицитных консервов.