Забыв, что друг звонит из далекой страны, Раздолбай подробно рассказал о недавних событиях от момента, когда внутренний голос подсказал ему позвать Диану в Москву, до момента, когда тот же голос велел отправить ее обратно в Ригу.
Мужчина лет пятидесяти медленно брел, держась за стену. Два раза он падал в зимнюю солевую грязь и подолгу раскачивался на четвереньках, силясь встать. Рукава его грязной телогрейки и мешковатые брюки насквозь вымокли. Землистое лицо огрубело настолько, что напоминало лесной пень. Но ужаснее всего был едкий канализационный запах, который разлетался от него на много метров вокруг.
Мужчина кивнул и сказал, что каждый вечер прямо над ним играют на «клавикордах». Раздолбай побежал обратно в подъезд.
— Мяу, — позвала она, царапая ногтями плюшевый подлокотник.
И тут он услышал внутри себя мысли, трезвые и рассудительные настолько, что их можно было ожидать от дяди Володи во время воспитательной беседы, но никак не от самого себя.
— Ну… Мы вроде познакомились, ты дала телефон.