— А с деньгами сам смотри, — сказал Еси Кудеси. – Будь ты бедняком, я бы тебя бесплатно учил, еще и кормил бы за свой счет, очень уж интересно, что из тебя получится. Но бедняки таких подарков не привозят, это даже я понимаю. Так что заплати на свое усмотрение. Сколько не жалко.
Я думал, ощущал, понимал – даже не знаю, какое определение будет более точным. Может быть, «осознавал»? Значит, осознавал всем своим невесомым, звонким, бесконечным, прохладным телом, что наконец-то действительно проснулся и стал собой, а вся эта дурацкая каша в голове: «Я — нюхач Нумминорих Кута из Ехо» — дурной предрассветный сон; долгий штиль никому не на пользу, больше я так не попадусь.
— Штука в том, что я сам не смог там находиться, — вздыхает Макс. – Вот это чистая правда.
Полчаса спустя я лежал на кухонной лавке, временно переоборудованной под кушетку. В правой руке держал козлиную кость, снабженную великолепным куском сочного мяса, в левой – глиняную чашу, наполненную алым ягодным сидром, пригубив который я почувствовал в себе достаточно сил, чтобы послать зов начальству.
— Ну уж нет, — вмешался Франк. – Слишком аккуратно расставлено, дети так не играют. Скорее как будто художник порезвился.
— Может, другие твои ученики просто в Тарун никогда не ездили? – предположил я.