Тишину нарушил рев машины. Возле меня остановилась знакомая желтая колымага. Рядом с водителем, вдвоем в одном кресле, сидели Эмма и Кайли. За рулем был жидковолосый парень в грязной майке и солнцезащитных очках, купленных на бензозаправке, сзади – его тощий напарник. Из салона клубился дым, к которому был примешан запах спиртного с цитрусовым ароматизатором.
Горожане, как могут, стараются залечить свои раны.
– Вы уверены, что можете сейчас водить? Честное слово, я спрашиваю не как полицейский.
– Вызовите полицию, – сказал он севшим голосом. – И «скорую».
Взяв меня за подбородок, мама повернула мою голову влево и вправо, оттянула вниз нижнюю губу, как будто осматривая лошадь. Потом медленно подняла мне руки, ощупала подмышки, шею – не увеличены ли лимфоузлы. Знакомые процедуры. Она положила руку мне между ног, быстро и профессионально. Так проще определить, нет ли температуры, как она всегда говорила. Потом медленно и легко провела прохладными руками по моим ногам и вонзила палец прямо в открытую рану на лодыжке. От боли у меня в глазах вспыхнули зеленые огни, я непроизвольно подогнула ноги под себя и отвернулась от нее. Воспользовавшись моментом, она стала ощупывать мне голову, пока ее палец не уткнулся в рану на затылке.
– Зачем вы сюда пришли? – спросила самая хорошенькая девочка.