– Вы не очень-то словоохотливы, Камилла. Если хотите, чтобы я ушел, я уйду.
Не осталась ли Мэриан жить, если бы у нее была другая мать?
– Ох, Камилла, да мы просто шутим, – вздохнула Эмма. – Мне очень жаль погибших девочек. Они были хорошими. Просто странными.
Аптечка с несколькими дюжинами разных таблеток, пузырьков и шприцев, которыми Адора никогда не пользовалась. В нормальных целях.
– Я думаю, это Джон Кин. Парень питал к сестре сильные чувства. Похоже, нездоровые. И алиби у него нет. Возможно, он испытывает к маленьким девочкам болезненную страсть, старается ее превозмочь, потом не выдерживает и убивает их, но этого ему мало, и он, чтобы продлить себе удовольствие, выдирает им зубы. Впрочем, скоро мы его выведем на чистую воду. Сейчас проверяем, не совершал ли он чего-либо странного в Филадельфии. Возможно, семья уехала оттуда не только из-за Натали.
На обратном пути я поехала по улице Нихо, где жил кое-кто из моих друзей. Эта улица пересекала весь город, и по мере приближения к той его части, где жила Адора, становилась все респектабельней. Я увидела старый дом Кейти Лейси, перекошенный особняк, который построили ее родители, после того как снесли свой старый викторианский дом, – нам в ту пору было по десять лет.