– Да, Камилла, скажи, кто это сделал, – легкомысленно проговорила Джеки.
На террасе дома Кэписи протяжно мяукал кот, и, еще не дойдя до дома, я услышала шум работающего телевизора: кто-то смотрел ток-шоу. Я постучала в сетчатую дверь и стала ждать. Кот терся о мои ноги; даже сквозь брюки я чувствовала его ребра. Постучала еще раз – телевизор выключили. Кот залез под качели на террасе и завыл. Я начертила ногтем на ладони: «А-а-а!» – и постучала в третий раз.
Теперь подруги сбились в кучу и сверлили меня глазами.
Двадцать лет назад ее улыбка, должно быть, была веселой. Сейчас она казалась слегка безумной.
Меня снова рвет в ванну – мама сливает воду, наливает и сливает опять. Кладет пузырь со льдом мне на плечи, другой между ног, горячую грелку прикладывает мне ко лбу, другую – к коленям. Раскрывает пинцетом рану на лодыжке, льет на нее спирт. Вода мгновенно розовеет.
– Значит, Адора поведала тебе все эти ужасы, которые якобы я говорила ей о Мэриан и убитых девочках.