Она сняла с меня пижаму, скользнула взглядом по шее, груди, бедрам и ногам.
Кайли подняла голову, туманным взглядом посмотрела на нее, улыбнулась и снова легла.
Джон вскочил, и мне на мгновение показалось, что он сейчас бросится к ней и станет душить. Но он показал ей средний палец, беззвучно открыл и закрыл рот, потом ушел в свой домик.
Полубезумное выражение исчезло. Ее лицо было вполне серьезным. Даже искренне обеспокоенным. Я снова почувствовала к ней симпатию.
Ричард достал из бумажника десятидолларовую купюру, положил ее под тарелку, подошел ко мне и взял меня за локоть.
– Я просто не могу сейчас жить дома, – сказал он. – У нас у всех нервы на пределе, понимаете? К тому же повсюду остались вещи Натали, а мама никому не разрешает к ним прикасаться. В коридоре стоят ее туфли, а в ванной висит ее купальник, и мне приходится видеть его каждый день, когда принимаю душ. Это невыносимо.