Цитата #710 из книги «Дама в автомобиле в очках и с ружьем»

О той отвратительной истории, перед которой меркнет все остальное, я узнал в прошлом году. Как-то поздно вечером мы с Анитой встретили в ресторане одного молодого человека ее возраста, хилого и самовлюбленного, как все они. С тех пор как я женился на Аните, я ненавижу всех молодых мужчин. Я без малейших угрызений совести передушил бы их собственными руками, если бы мог сделать это безнаказанно. Всех до единого. Или же заставил бы остальных мужчин относиться к ним как к публичным девкам. Для меня нет большей радости, чем узнать, что какой-нибудь актер, которого Анита или самая глупейшая машинистка из агентства считает неотразимым, оказался жалким педерастом. Я убежден, что актеры все таковы, ведь они добровольно становятся всеобщим достоянием. Увидев этого парня, Анита побелела. Рука, которую она протянула ему, дрожала, и голос ее, когда она сказала ему несколько слов, тоже дрожал. Мы начали ужинать. Он сидел с компанией за другим столиком, и я видел, как он смеялся, ерзал на своем стуле, то и дело исподтишка бросая взгляд в нашу сторону, на Аниту. Оставив ужин почти нетронутым, я расплатился. Отвел Аниту в машину, которая стояла на улице Кантена Бошара, почти напротив кино, где мы перед этим смотрели веселую картину для грустных людей, и там избил ее. Она рассказала мне о том майском вечере, еще до нашей женитьбы, когда она напилась вместе с вами и двумя молодыми людьми — один из них был этот самый тип из ресторана. Она рассказала мне, что, выйдя ночью из очередного кабака, вы все отправились на вашу квартиру, чтобы выпить еще по стаканчику. Рассказала, как в то время, как она с уже задранной юбкой миловалась с одним мерзавцем — не с тем, что был в ресторане, а с другим, — этот домогался того же от вас. Как вы обругали ее, убежали из собственной квартиры, бросив ее там одну. Она твердила сквозь рыдания, и я знал, что она не лжет: «Я совсем потеряла голову, я не соображала, что делаю. Дани не пьет, не путается с мужчинами, она кичится своей добродетелью, тем, что ей никто не нужен, и предает тебя при первом же случае. Она ни на миг не задумалась обо мне, понимаешь, просто ушла, а я была пьяна, вдребезги пьяна». Я отправил Аниту домой на такси, а сам вернулся в ресторан. Парень был еще там. Я дождался его на улице и своей обычной неторопливой походкой пошел метрах в ста за ним, по Елисейским полям. Он не видел меня. С ним была блондиночка, влюбленная, как все вы. Он повел ее пешком к себе, на улицу Ла Боэси. Они то и дело останавливались, чтобы похихикать у какой-нибудь витрины с погашенными огнями, или бесстыдно целовались на глазах у поздних прохожих. Я настиг их в подъезде дома, куда они вошли. Сперва я ударил его, потом ее. Она упала без памяти, не успев ни оправиться от удивления, ни закричать. Я поднял ее на руки, а его — он еле стоял на ногах — подтолкнул к лестнице. Я поклялся придушить его, если он позовет кого-нибудь на помощь. Совершенно растерявшийся от страха, он впустил меня в большую квартиру на втором этаже. Я положил белокурую девицу на пол и запер дверь. Я опять принялся избивать парня, который начал было пререкаться. Держа за борт разодранного пиджака, я притиснул его к стене и бил не помня себя то одной рукой, то другой. Потом, уже совсем не соображая, что делаю, я одним рывком, разодрав, сдернул с него брюки и трусы в цветочек и потащил в соседнюю комнату, чтобы поискать, чем можно еще больше унизить его перед этой девицей. Кажется, он называл меня «мсье» и молил о пощаде, кажется, он не проявил ни на йоту мужества, не сделал ни малейшей попытки защититься, это была мерзкая гнида, и именно его гнусная слабость погасила мой гнев. Я швырнул его на стул в кухне. Приподнял ему голову за подбородок. Из носа и ушей у него текла кровь. Я что-то говорил ему, но что — не помню. Да и все равно он не мог меня понять. Никто не может понять. Потом я вернулся в ту комнату, где была девица. Она тоже называла меня «мсье». Я левой рукой закрыл ей рот и, прижав к той же стене, у которой избивал ее возлюбленного, рывком разорвал на ней платье. Ее широко раскрытые, полные слез глаза были совсем близко и смотрели на меня. Она была ни жива ни мертва от страха, как ребенок. Я отпустил ее, Дани. Никто не может понять. Не помню, как я очутился снова в своей машине на улице Кантена Бошара, но, когда я очнулся, то сидел, положив руки на руль, и, уткнувшись в них лицом, плакал. Не считая детских лет, я плакал всего два раза в жизни. В тот вечер и вот теперь, в пятницу, у омерзительной фотографии моей жены. Вы можете это понять, Дани?

Просмотров: 2

Оставалось одно, последнее объяснение, единственное, в котором все было логично, но над ним я не хотела даже задумываться — ни за что! — его я начисто отметала. Мне потребовался весь остаток дня, чтобы все-таки прийти к выводу, что оно верно.

Просмотров: 3

— Да, да, да! Два раза! — Она тоже нервничала, все это было так глупо, к тому же она никак не могла застегнуть свой жакет. — Хочешь знать, когда точно? Одиннадцатого сентября, два года назад, и семнадцатого августа прошлого года. Получил?

Просмотров: 2

— Вы хотите сказать, что он едет в Париж? На своем грузовике?

Просмотров: 2

«Тендерберд» я обнаружил на набережной Соны в Шалоне. Я остановился на той же стороне улицы, метрах в пятидесяти впереди. Мне кажется, я засмеялся, увидев его. Осторожным шагом я в темноте направился к «тендерберду», у которого теперь был опущен верх. Фары его неожиданно зажглись. Я увидел, что с вами сидит мужчина. И тут «тендерберд» тронулся с места. Я побежал к своему «ситроену». Я говорил себе, что вы совершаете все эти необъяснимые поступки из чистого садизма, что вы решили сначала полностью сломить меня, а потом уже прикончить. Мне все же удалось вас нагнать, я увидел вашу перевязанную руку, увидел, как вы с этим парнем в сером пуловере вошли в гостиницу «Ренессанс». Я все равно тоже пошел бы туда, потому что Анита сказала мне, что именно в этой гостинице она ночью сняла номер. Теперь уже у меня не оставалось никаких сомнений, что вы сознательно, пункт за пунктом, начисто разбиваете мой план. Я дождался, пока вы вышли. Я дал вам уехать из Шалона с этим сутенером, который понравился вам исключительно потому, что он олицетворял собою именно тот тип мужчин, который я ненавижу. Вы не можете себе представить, Дани, до чего я был измучен.

Просмотров: 2