Мне так больно, что кажется, будто это пришла моя смерть.
— Я тебе повторяю, это звонила не я! Ты уверен, что я?
Рекламная Улыбка сперва повернул голову к окну, чтобы посмотреть номер «тендерберда», но с того места, где мы стояли, его не было видно, и он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула в знак того, что номер тот самый, и оторвала ухо от трубки. Я не хотела больше слушать. Мне удалось добраться до стула, и я села. Дальнейшее я помню очень смутно. Я чувствовала себя опустошенной. Рекламная Улыбка продолжал еще несколько минут разговаривать по телефону, но уже не с женщиной, а с каким-то автомобилистом, кажется, немцем, который остановился здесь, чтобы выпить с семьей по рюмке вина. Рекламная Улыбка с трудом объяснялся с ним.
Но что, собственно говоря, я должна понять? Я знаю, что существует болезнь — безумие. Я знаю, что такие больные не осознают, что они потеряли разум. Вот и все. Мои знания ограничиваются чтением по диагонали женского журнала да философским курсом лицея, который уже давным-давно выветрился из моей головы. Я не в силах объяснить себе, путем какой аберрации я пришла к таким выводам, но, во всяком случае, то, как я представляю себе все, наверное, не так уж далеко от истины.
Вечером Анита позвонила мне. Мне кажется, она была пьяна и находилась Бог весть в каком злачном месте. Она сказала: «Дани, дорогая Дани, это дело прошлое, я знаю, ты не виновата, не будем больше ссориться, не думай, что я уже не друг тебе», — и еще что-то в этом роде. Я, естественно, залила слезами всю свою комнату, я смотрела на себя с отвращением, как на растаявшую конфету. Анита дала мне слово, что скоро мы снова встретимся, помиримся, не тая обид друг на друга, что она мне подарит на Рождество огромный флакон наших любимых духов — мы употребляем одинаковые духи, потому что, когда мне было двадцать лет, я брала ее духи, — что мы вместе пойдем в «Олимпию» слушать Беко, а потом поужинаем в японском ресторане на Монпарнасе, что то перемирие, объявленное в мае, или же Компьенское перемирие, подписанное в вагоне в Ретонде, по сравнению с нашим будет выглядеть просто жалким.