Марк бросил взгляд по сторонам, оценивая обстановку, и заметил, что Ливия Метелла идет к Крысе.
Таково наше искусство, духовная пища обывателя.
— Сбрили, — прохрипел Марк. — На полгода.
— Вы верите, что парня выгнали из-за нарушений дисциплины?
Наголо бритая загорелая голова Тумидуса блестела начищенной бронзой. Кожа туго обтянула лицо, превратив щеки во впадины, а скулы — в утесы на берегу. Казалось, с Аттианом разговаривает живой череп, полномочный представитель смерти.
— Ладно, слезами горю не поможешь. Вышли они на площадь. Патриарх с балкона улыбается. В центре — помост. Поднялась Настасья Егоровна по лесенке, Машку за шкирку вытащила. Толпа вокруг — тысяч двадцать. Гул, рев; Машка перепугалась. Поднялась на дыбы, рычит. Вот-вот деру даст. А палочки нет. Волшебной, значит, палочки… Был у Настасьи Егоровны платочек. Взмахнула она платочком, мазнула концом дуре Машке по лбу…