— В таком случае, — буркнул Катилина, — смерть ничего не значит.
— Оп-ди-ду! — бормотал Игги, взбираясь на скалу. — Оп-ди-да!
Марк понятия не имел, как наладчик сумел это определить. Компенсаторы инерции работали исправно, движение корабля не ощущалось. Картинка в голосфере оставалась без изменений.
Марк хорошо понимал, что значит: «на подавление». Не дать противнику высунуться, сделать прицельный выстрел. Не позволить сократить дистанцию, сойтись в рукопашной. Давить огнем, выжигая все, что шевелится. «Универсалы» либурнариев пластами нарезали тьму джунглей справа и слева. Черный шоколад ночи, струйки огненного крема. Прицелы слепли, мигали, с трудом восстанавливая видимость. В окуляре мелькали сполохи ядовитой зелени. Марк бил по ним, не жалея батареи, выжигая сектор перед собой. Тлеющие обрубки веток и лиан, срезанных лучом, плясали сияющими фейерверками, вынуждая щуриться. Из глаз текли слезы. Проклятье, он никого не видит! Все полыхает и кружится. В этой свистопляске целая армия подберется незамеченной!
— Нам нужна ваша консультация, — буркнул Катилина.
— А вы, майомберо Зикимо? Впредь я попросил бы оставлять при себе ваши умозаключения, подобные сегодняшним. Или, по крайней мере, высказывать их коллегам с соответствующей степенью допуска в помещениях, специально оборудованных для таких бесед.