— Ребра в меду, — выбрал Марк. — И пива тоже.
Клешня заполнила всю сферу. Внутреннюю поверхность клешни покрывали десятки круглых присосок. Проявилась тонкая фактура: и клешня, и присоски были скручены из множества белесых нитей. Внутри нитей угадывались утолщения — горошины в стручке.
— Не поможет, говорю. Уходи, не позорься.
«Стерва, — подумал Тумидус. — Стерва, язва, умница. Мне без нее не обойтись. Разлеглась, кошка! Нет, это не купальник, это какие-то шнурки. Лучше бы она загорала нагишом. После родов Юлия слегка располнела, но, клянусь Высшим Разумом, ей это идет. Дети, как я понимаю, с няньками. Муж улетел домой, на Борго, проведать тетушку. Это кстати. Притащи Юлия на плот мужа…»
«Если бы не позор для сына, ты говорил бы сейчас по-другому», — подумал дисциплинар-легат. Уважение к генеральному инспектору подтаяло, но менять принятые решения и идти на попятную Гракх не привык. Пожалуй, так лучше для всех. Альтернатива — сломать жизнь двум парням и огрести в придачу кучу неприятностей. Тут Катилина прав на все сто.
— Декурион Тумидус, — обер-манипулярий нажал на слово «декурион», как на педаль органа в нижнем регистре, — не новобранец. Тренг, джунгли, четыре года. Приказ о присвоении воинского звания «декурион» рядовому Тумидусу уже подписан. Полагаете, я делаю ошибку?