На пороге возник коренастый бородач с трубкой в зубах. Он походил на художника из детской сказки. Борода, берет, трубка. Длинные черные, с проседью, волосы рассыпались по плечам; клетчатая рубашка, жилет с кучей карманов… Не хватало только древнего мольберта с кистью.
Нет, мысленно поправился Нода Мваунгве, мастер интерпретировать чужое молчание. Не полковник. Гай Октавиан Тумидус, гвардии легат ВКС Помпилии, малый триумфатор и кавалер ордена Цепи.
За рекой рокотнул гром — близился сезон дождей.
— Да, это повод для гордости. А что станет с моим телом?
Полковник до сих пор тяжело переживал свой позор в стычке с брюнетом. Он побледнел, лицо Тумидуса, загоревшее под солнцем Китты до цвета темной бронзы, приобрело пепельный оттенок. Глаза налились кровью. Казалось, полковник не спал пару суток.
Тенты — легкие перистые облака из древопены — стайкой альбатросов парили над плотом для пикника. Предлагали себя, бросали краешек робкой тени на обнаженное плечо, голень, руку, расслабленно свесившуюся в воду. Внизу, по еле заметной зыби, растаскивая дар теней, словно рыбы — крошки хлеба, бежали дорожки искр. Солнце плюшевым орангутаном висело над побережьем Йала-Маку. Со щедростью богача, осыпающего благодеяниями любимое дитя, оно заливало скалы, песок и море потоками света. Здесь, в курортной полосе, востребованной туристами, было трудно найти безлюдную бухту для отдыха в уединении. Лишь за горбатым, далеко выдвинутым вперед мысом Коринам укрывалась целая россыпь таких бухточек, сдаваемых в аренду почасово — за бешеные, между прочим, деньги.