Туллий отпил из бокала. Тянуть дольше было уже неприлично. Ирония ситуации: доктор ставил классическую музыку курсантам, чтобы задать нужный эмоциональный тон. Сейчас Гракх проделал с ним то же самое.
— Но пострадал в итоге ваш сын, а не курсант Тумидус.
— Для обычного помпилианца. Но не для коллантария! Мы живем без рабов. Умри мы сейчас, нашим клеймам некого будет искать.
— Каково быть дочерью антиса? Ребенком Папы Лусэро?
Краем глаза Марк заметил, как дылда шагнул левее, заходя сбоку. Кровь гулкими толчками долбила виски. Острый запах мужского пота — своего и чужого — будоражил ноздри. Ну же, Йохан! Замахнись, ударь! Это казалось очень важным: дождаться первого удара, бить в ответ, на опережение. Глупость, конечно. Ввязался в драку — бей первым. Нет, сейчас Марку требовался повод. Чужая агрессия, спусковой крючок для ярости, который позволит ей наконец сорваться с поводка.
На либурнариев обрушился гром аплодисментов. Разъяренный декурион выстрелил в потолок, и аплодисменты превратились в овации.