У тебя нет никаких прав на эту девушку, напомнил рассудок.
Дисциплинар-легат дал себе зарок: учинить обер-манипулярию медицинской службы Сергию Туллию приватную беседу с пристрастием и вытрясти из скрытного докторишки все его тайны.
— А знаешь, за что его из училища поперли?
Смеясь, Пак вьюном крутанулся на перилах. Веселье карлика было напускным. Он изображал беспечность, играл, ломал шута — и понимал, что Луций, король шутов, видит его насквозь. Последняя неделя не задалась. Старый клоун своей раздражительностью достал Пака до самых печенок. Все нервировало Луция Тумидуса, все вызывало тихое, бессловесное бешенство. Воздух искрился вокруг старика, намекая: не подходи! Пак знал, в чем дело. Где-то далеко у Луция умерли сразу двое рабов, выжатых энергосистемой Помпилии досуха, и Тумидус-старший почувствовал, что балансирует на краю нормы. Что организм требует и ослушаться диктатора — значит умереть в мучениях. Такое случалось не в первый раз за долгую жизнь клоуна и не впервые даже на памяти Пака. Иногда маленький акробат думал, что это похоже на состояние тигра, очутившегося в голодном крае.
— Вы можете забрать своих рабов, а можете оставить у нас. Теперь вы — гражданское лицо, и плата за их использование станет адекватной.
У Н’доли отлегло от сердца. Полковника Тумидуса она знала лучше. Случалось, полковник захаживал в гости к отцу Н’доли.