Перед ним сидел богатырь-первокурсник Сцевола. Спина Сцеволы превратилась в камень, шея — в броневой кронштейн. Больше всего на свете первокурсник хотел обернуться. Больше всего на свете он боялся обернуться.
Ливия молча смотрела на него. В глазах ее не было и тени понимания.
— Не за что. Как вы говорили, доктор? Коллекционный бренди стаканами, залпом? Полно, не краснейте! У меня дурная привычка острить за чужой счет.
— Качок, — напомнил Марк. — Деда, ты говорил про качка.
— Вы знаете, где находитесь? — допрашивал неумолимый ботинок.
Он по-прежнему был в шарфе с бахромой поверх сетчатой майки.