— А я был, — сказал Тумидус. — У меня крепкие нервы…
Спасатель не пытался вставить хоть слово в свое оправдание, и это доводило Добса до белого каления.
— Не лезь, — предупредил Катилина. — Добром прошу, не лезь.
…В сфере визора бились волны и поля. Было красиво, сулило смерть.
— Ага. Я кнутом хорошо щелкаю. Одни, значит, клювом, а я — кнутом.
Кадров, где Марк всаживал бы копье в извивающегося туземца или, скажем, сплавлялся вниз по ревущей Дамбадзо, маме не посылали.