— Да. У меня сегодня выходной, — упредил Антоний следующий вопрос.
— Две шеренги по два человека, и один — впереди…
— «Отношения помпилианцев и их рабов — разговор отдельный и всегда болезненный. Нам, знающим из собственной истории, что рабство — это боль и насилие, кнут и плеть, трудно понять, а главное, принять ледяное равнодушие помпилианцев к своим рабам. Это не маска, не поза. Можно ли применить насилие к абсолютному подчинению? Вернее, останется ли оно насилием в таком случае?»
Капитан «Дикаря» был уроженцем Квинтилиса. Черный, угрюмый ворон с горбатым клювом, на голову ниже Марка, вдвое уже в плечах. Таких даже седина боится. Длинные, до лопаток, волосы капитан перехватывал на затылке резинкой. Когда он ходил по каюте, роскошный хвост хлестал его по плечам. Марк чуть глаза не протер. Да ну, правда же — хвост жил сам по себе, мало сообразуясь с походкой хозяина.
— Да ты знаешь, урод, кто я?! Ты в курсе, какая у меня страховка?!
— Хорошо. Если переселить Лоа абстрактного помпилианца в тело варвара или, скажем, техноложца…