Пан Халявский, герой поминавшегося выше романа, был этаким украинским аналогом фонвизинского Митрофанушки — неуч и невежда прямо-таки выдающийся. Никаких языков, кроме родного, он отродясь не знал и учить не хотел. Однако, отправившись во времена Екатерины в Санкт-Петербург, ни благородный пан, ни его слуга, вовсе уж неграмотный мужик, что примечательно, не ощущают никакого такого языкового барьера. Общаются с «москалями» на том языке, на котором говорят с детства, и их прекрасно понимают. Однажды только случилось мелкое лингвистическое недоразумение: захотевши состряпать привычное для себя кушанье, вареники с «сыром», герои отправились в лавку, где им, едва услышав про «сыр», предложили кусок чего-то странного, похожего, по мнению путешественников, более на мыло. «После того уж узнали, что в Петербурге, где все идет деликатно и манерно, наш настоящий сыр называется «творог». Вот и все языковые недоразумения…