От него шарахались, на него натыкались, но кузнец, разводя встречных могучими руками, пробивался вперед. Внезапно одна из пробегавших баб остановилась и кинулась к нему.
Малыга захохотал. Дружинники за спиной присоединились. Любава нахмурилась.
Гость говорил по-гречески, из чего следовало: не местный. Свои греки русский знали.
Софроний не ответил. Подошел к окну и уставился на березу, росшую во дворе. Ветви дерева были усеяны почками. Молодые листочки, проклюнувшись, тянули к солнцу изумрудные листки. Ветерок покачивал ветви; казалось, береза горделиво потряхивает ими, предлагая полюбоваться на деток. Софроний повернулся к князю.
Ксения подумала и кивнула. Чего таиться? Если служанки знают… Алексий слушал молча. Лицо его то морщилось, то кривилось. Ксения испытывала злорадство. Вот! Это ты сосватал!
Оставался единственный выход. Рискованный, но единственно возможный.