День стоял солнечный. Выпавший накануне снег преобразил Киев. Белое покрывало на крышах и улицах искрилось в ярких лучах. Природа будто украшала землю к празднику, и все видели в том добрый знак.
Степняки ездят верхом с малых лет, они настолько сливаются с конем, что могут сутками не сходить с его спины, есть и спать в седле и даже справлять нужду. Сбить половца с коня трудно. Теперь они сыпались под копыта, словно горох. Те, кто сумел усидеть, рванулись прочь. Ряды перемешались, войско снова превратилось в обезумевшую толпу. Пробивая дорогу, половцы махали саблями, убивая соплеменников. Оставив по лугу четверть войска, некогда грозная тьма потекла на север. Тогда на ближней опушке протрубил рог. Всадники в бронях выметнулись из леса и устремились следом. Их застоявшиеся кони догоняли беглецов, дружинники Всеволода и Игоря, а это были они, кололи и рубили. Многие половцы потеряли щиты, доспехи большинства представляли собой куяки с нашитыми на груди, но не на спине, железными пластинами. Сзади была только кожа. Наконечники копий вспарывали ее, проникали в тела, разрывали сердца и легкие. Удары сабель разваливали беглецов до пояса, перерубали шеи, сносили руки и пальцы. За бегущим в панике войском потянулся след из мертвых и искалеченных тел, причем те, кого не убили сразу, скоро позавидовали покойникам…
– Хочу совета у тебя спросить: за кого? Просил тебя посадников поискать среди княжичей. Нашел?
Скутат исчез, и порог шатра перешагнули двое. Одного Ираклий узнал сразу: Алексий, протоспафарий логофисии дрома. Второго он видел впервые. Высокий, широкоплечий, гость был одет в холщовую рубаху и такие же штаны, заправленные в некогда красные, а теперь порыжевшие сапоги. На его поясе болталась сабля с простой рукоятью. Загорелое лицо в обрамлении короткой русой бороды, ярко-синие глаза…
Ксения остановила повозку. Алексий поздоровался и познакомил княгиню с женой. Млава, так звали женщину, хоть и говорила по-гречески, но оказалась русской. Княгиня изумилась. Если Млава – русская, как Леонид может быть тестем Алексия? Расспрашивать, однако, не стала. Пожаловалась на незнание местных обычаев.
Светало. Глоба стал различать тела вокруг. Скоро появятся рабы и стража. Они разнесут хлеб и воду, после чего пленникам позволят встать и справить естественные надобности. Скорей бы! Гадить под себя кузнец не хотел.